Самодеятельный школьный туристский лагерь В.М.Куликов Альманах «Отечество, 2000 г., выпуск 6

Всеобщий лагерный бум
Флаг самодеятельного школьного туристского лагеря впервые взвился над мачтой в июне 1950 г. Это был флаг ВТЛ - водно-туристского лагеря «Туристская республика» 31-й школы Фрунзенского района Москвы. Чуть позже поднялся ввысь и флаг знаменитого «Кочевника» - лагеря туристского актива Первомайского района. А в последующие годы школьные туристские лагеря стали расти, как грибы после дождя. Во второй половине пятидесятых годов уже три четверти школ района создавали свои летние турлагеря, а многие школы и в зимние каникулы, арендуя домики военных охотников-рыбаков или сельские школы, открывали свои десятидневные турбазы.

Создававшиеся вначале только для старшеклассников, школьные турлагеря вскоре стали вовлекать в дело и школьников пионерского возраста. В течение 3-5 лет стремительно выросла популярность школьных турлагерей в просвещенческой среде, особенно среди молодых учителей и в комсомоле. Заведующие РОНО стали вывозить директоров своих школ в лес - показывать знаменитые лагеря, с тем чтобы они прониклись стремлением создать такие же в своих школах. Проводились семинары с выездами в лагеря и для учителей. У тех, кто побывал в «Кочевнике», в лагерях 46-й, 31-й, 20-й школ глаза загорались педагогической завистью. За пятилетие с 1956 по 1960 г. разными центральными издательствами выпущено 3 книжки об опыте работы школьных турлагерей.

Комсомол стал демонстрировать школьные туристские лагеря то французской делегации школьников, то болгарской, то чехословацкой. Побывали в лучших лагерях района и польские харцеры, и немецкие скауты.

Где педагогическая «изюмина»
При первом же знакомстве с таким турлагерем, как лагерь школы №46, всякому было совершенно ясно, что это выдающееся педагогическое явление. Туристский лагерь 46-й, как и 31-й школы, был создан талантливым молодым учителем Эдуардом Георгиевичем Гельцером (позже - Костяшкин). К нему, конечно, примкнуло несколько учителей-энтузиастов и просто энтузиастов, как Б.Т.Киселев, Э.В.Краузе, С.С.Сычева (родительница ученика Лени Сычева), Е.Г. Рябов, Е.Шолохова, А.С.Потресов (художник-фотограф).

В этих лагерях посетителей-экскурсантов поражало все, начиная с самого места расположения лагерей, - красота песчаной бухты Пестовского водохранилища близ деревни Тишково, на возвышенном берегу которого в чудесном смешанном лесу, где елочки водили хоровод с березками, была чистая поляна, окаймленная малинниками.

У директоров школ, учителей физики, географии, труда, биологии захватывало дыхание при знакомстве с обширным хозяйством лагеря - жилым палаточным городком, мастерской, пристанью в тихой гавани, где на волнах покачивались шлюпки и байдарки, спортивными площадками, мощным пищеблоком, собственной электростанцией и радиоузлом, погребом, метеоплощадкой и даже собственным огородом, где на грядках весело зеленели морковка, лук, укроп.

В родительский день пап и мам больше всего радовало то, что их чада заняты постоянными делами, что они не скучают, не рвутся домой, отлично накормлены, веселы. И всех, конечно, очаровывала природа «Пестовского взморья». А один папа в журнале отзывов о лагере записал, что его больше всего поразило то, что лагерь этот не имеет заборов, а дети почему-то не разбегаются.

А тех, кто непосредственно занимался воспитанием, больше всего поражала не форма одежды, не ритуалы - не внешний блеск в организации этих детских коллективов, а то, что здесь практически на все сто процентов реализован принцип самоуправления и самообслуживания.

Дежурные у шлагбаума вежливо проводили нас к ответственному дежурному члену Совета по лагерю, и мы невольно стали свидетелями того, как строго и по-деловому он контролировал готовность четверых мальчиков к выполнению наряда по засыпке щебнем колдобины на единственной лесной дороге, ведущей к лагерю. Он проверил, поняли ли ребята, где искать лесника, который обещал дать подводу, как его зовут, где и сколько насыпать щебня, какую именно колдобину надо засыпать этим щебнем и даже как зовут лошадь лесника. Только после того, как, отметив время, сверив контрольный срок возвращения нарядников, сделав мимоходом еще какое-то распоряжение насчет комаров и головных уборов, ответственный дежурный разрешил, наконец, им идти на задание, он предложил нам задавать интересующие нас вопросы.

Нет, не в дальних шлюпочных, пешеходных и велосипедных походах, не в интереснейших поисковых экспедициях, не в межлагерных спартакиадах, праздниках дружбы, праздниках Нептуна и прочем, что входит в план работы лагеря, заключается главная педагогическая изюминка подобных костяшкинскому турлагерей. Она вообще не в «содержании» работы лагеря (будь он любого профиля), а именно в самоорганизации жизни (быта, труда, отдыха, спорта, туризма и т.д.) детского лагерного содружества, в их серьезной, размеренной, взаимоответственной деятельности на общую пользу.

Талантливым педагогам многих школ района каким-то образом удалось запустить в детском коллективе этот тонкий и капризный механизм самоорганизации. Многим, но не всем. Какую они для этого использовали «технологию», я попытаюсь ниже объяснить. А сейчас немного о том

Как исчезли турлагеря
Пика в своем развитии школьные турлагеря достигли в районе (да и в целом в Москве) в самом конце 50-х годов, а затем началось их быстрое сокращение. В этот период ушли из района талантливые зачинатели лагерей - Э.Г.Костяшкин, Б.Д.Киселев, В.М.Коротов.

Но главная причина гибели школьных турлагерей - этой народной учительской инициативы - команда сверху: введение правительством обязательной сельскохозяйственной практики учащихся. Туристские лагеря стали именоваться сначала колхозно-туристскими, а позже официально был утвержден статус ЛТО - лагеря труда и отдыха. Труд по 4 часа в день - прополка свеклы или моркови, а отдых - танцы весь вечер. Самообслуживание и самоуправление постепенно сокращались, становились формальными. Все дело школьных ЛТО становилось «обязаловкой», лагеря стали создаваться в «злачных» местах - в Крыму, на Украине, в Ставрополье, но в 70-х годах их организация стала рутинной и у педагогов не высекала искры увлеченности. Творчество, вдохновение по приказу невозможно.

Командно-административная система в конце концов погубила и рожденные ею ЛТО, потому что она хотела их создания на учительском энтузиазме без госфинансирования. А энтузиазм штука такая - по приказу не возникает и без материальной поддержки быстро глохнет. Творчество невозможно без увлеченности, а увлеченность, вдохновение - это желание попробовать свои силы в большом деле, а сельхозпрактика в школьной педагогике не была такой целью. И возник дефицит педагогического вдохновения.

Но все вышесказанное - причины внешние, казенные, а нам полезно разобраться в причинах внутренних, лежащих в сфере педагогического мастерства, а поэтому давайте

Заглянем на педагогическую кухню
Опыт ТКР Ленинского района полезно изучать не только потому, что это лучший в Москве район по организации школьного туризма, но и потому, что здесь есть... блестящий отрицательный опыт.

Как-то летом прихожу в один из школьных турлагерей, чтобы познакомиться с ним. Первые же попавшиеся мне ученики на мое «Здравствуйте, ребята! Как вам тут живется?» - сразу направили меня по «нужному» адресу - к начальнице лагеря Ольге Петровне, которая как раз была «на месте» - на кухне выдавала дежурным «ценные указания». Далее мое ознакомление с лагерем проходило только с помощью Ольги Петровны. А я уже знал по опыту, что такие корифеи, как Костяшкин, Королев, всегда стремились избежать своего присутствия при беседах проверяющих с детьми и инструкторами. Но не такова О.П. И это подчеркивало ее педагогическую бездарность, в чем я через несколько минут воочию убедился.

- Как у Вас с самоуправлением в лагере? - задал я ей вопрос.
- У нас полное «самоуправство», - остроумно пошутила она. - Хотите, я соберу (!) сейчас Совет лагеря... Поговорите с ребятами...

От показушного сбора Совета я отказался, но попросил дать мне возможность индивидуально поговорить с кем-либо из «должностных лиц». Ближе всех оказалась Наташа - завхоз лагеря по питанию.

- Ну, Наташа, расскажи, что входит в твои обязанности, - начал я и тотчас же получил хорошо выученный ответ:
- Я веду калькуляцию - записываю в тетрадь расходы продуктов, отвечаю за продсклад...
- А можешь мне его показать? И вот действия Наташи:
1) в доли секунды она попыталась так, чтобы я не заметил, заглянуть в глаза О.П. и увидеть в них ее повеление. И, очевидно, она увидела;
2) ответ мне: «Пожалуйста...пойдемте» - она дала, опустив голову и, не опережая моего движения, протянула руку в том направлении, куда надо идти; и я уже повернулся в указанном направлении, но оглянулся на Наташу;
3) О.П., достав из кармана своей куртки ключ от висячего замка на погребке, вложила его Наташе в руку.

Мне все стало окончательно ясно: вот оно - истинно показушное «самоуправление», когда роли распределены и назубок выучены, но все, и в том числе сами «артисты», понимают, что все это «спектакль», что на самом деле ни за что они не отвечают, ничем не управляют, а только изображают «деятельность» по подсказке режиссера-учителя. Как ржа въелась в школу авторитарная педагогика с ее показухой, угодничеством, умением выдавать желаемое (начальству) за уже достигнутое. Но действительно был достигнут большой «успех» в обучении детей умению изображать из себя людей с «правильными» взглядами, с активной жизненной позицией (точнее - позой), умение продемонстрировать когда надо или свой патриотизм, или интернационализм, или гуманизм. И эти «успехи» школы сильно покалечили нравственность наших воспитанников.

Большинство учителей - слепые копировальщики талантливой работы отдельных мужественных педагогов. Бесполезно давать этому большинству методические рекомендации по поводу организации самодеятельных ШТЛ - они не воспримут их, ибо заранее подготовлены против них. Они давно и глубоко убеждены в противоположном - в том, что детям, на самом деле, отдавать в руки вожжи управления лагерем нельзя, ибо они - дети; что это можно делать только в виде «деловой игры», на показ тем глупым наробразовцам, которым это зачем-то нужно.

Вот в этом и состоит главная беда бездарных копировальщиков, для которых оказываются скрытыми и непонятными «тайные» механизмы тонкой педагогической технологии. Поэтому таким нужна не методика, а разоблачительные доказательства их ошибочного посыла, что дети не смогут самоуправляться.

Еще раз о лозунге «Вся власть советам»
Красиво, талантливо выполненная работа часто вызывает у других людей желание тоже попробовать свои силы в таком деле. И у многих получается недурно. Конечно, не у всех. А почему? От чего это зависит?

Причин, конечно, много. Одна из них - наше куцемыслие: мы не привыкли продумывать, «обсасывать» каждую мысль до конца, изучать ее с разных сторон, «погружать» в разные «среды», искать варианты решений и вновь подвергать их сомнению.

Учитель тоже живой человек, встречается и в его менталитете, конечно, тщательно скрываемое ото всех известное презрение к детям. (Знакомы народные выражения: «ты еще сопляк желторотый», «у них еще молоко на губах не обсохло», «им только дай волю - они сядут на шею...» и т.п.). И когда такой учитель берется за организацию лагеря, он заведомо лишает детей права на собственное мнение, на инициативу и ведет их дорогой слепого копирования уже известных шаблонных норм и форм. «Сочиняется» Устав лагеря, где, конечно, провозглашается, что Совет и общее собрание членов лагеря есть «Высший орган власти». Но сам такой учитель вовсе не задумывается над вопросом - способен ли он, как социальная единица, принять в душе эту норму демократии детского коллектива.

Приезжаю однажды в лагерь, где начальником был учитель труда Н.Н. Детей в лагере мало. Мне объяснили, что одна группа в походе, одна на месте, а третью отправили в Москву помыться в бане.

Прошу дать мне познакомиться с документацией. Меня посадили в палатку, дали кучу красочных отчетов о походах, стенгазеты, план работы и оставили одного. Но вскоре ко мне заглянули три девочки и, робко протянув мне альбом «Летопись», удалились.

Листая «Летопись», я наткнулся на необычное начало: «Вчера была большая буза...».

Из этой записи за число на 3-4 дня раньше моего приезда, изложенной совершенно простым детским языком, которого почему-то не коснулась рука учителя, я узнал все подробности «социально-политического» взрыва в коллективе лагеря, приведшего к острому конфликту между детьми и педагогами. Суть его проста: один парень грубо нарушал дисциплину, и после очередного его проступка педагоги, вполне в духе лагерной «конституции», решили вынести «вопрос» на Совет лагеря, но предварительно между собой (на педсовете) определили уже меру наказания - исключить. Однако члены Совета лагеря не согласились с Н.Н. и назначили более мягкую меру. Учителя стали «дожимать» детей, но когда Н.Н. высказался в том смысле, что ему наплевать на мнение Совета, что он здесь является начальником и будет так, как он сказал, у ребят проснулся бунтарский дух. Стороны разошлись, чтобы подготовить общественное мнение, и через час встретились уже на общем собрании лагеря. Здесь было сказано много горячих слов, но большинство поддержало решение Совета и конфликт перешел в стадию решительных действий: начальник потребовал, чтобы «герой событий» собрал вещи и был готов к эвакуации, но значительная группа туристов заявила, что в таком случае они тоже уезжают в Москву.

Совсем в духе наших дней конфликт двух ветвей власти на компромисс не вышел, и большая группа детей во главе с «героем» и несколькими членами Совета лагеря, собрав рюкзаки, отправились в путь. Педагоги догадались послать с ними в качестве сопровождающего одну учительницу и объявили, что все они поехали в Москву на «банный день».

Несовпадение между «Словом» и «Делом», которое нередко допускается самими педагогами в работе с детьми, - четкий признак авторитарной педагогики, но только в рамках педагогики сотрудничества возможно достижение самоорганизации всякого детского коллектива. Если слова и дела не стыкуются у самих учителей, то ни о какой талантливой их работе и говорить не приходится.

Вернемся на «кухню»
В воспитательной работе взаимодействуют две стороны - субъект и объект ее, и для успеха нужны определенные качественные параметры той и другой. В частности - умение учителя «поменять» местами субъект и объект, умение его поучиться у детей кое-чему и умение вовлечь их в свое дело (воспитательное).

По наблюдениям за работой лучших в районе лагерей у меня сложился вывод, что педагогический талант наших знаменитостей основывается на таких внутренних человеческих качествах, как уважение, сомнение и терпение. Они есть человеческая (кадровая) база тонкой педагогической технологии - попросту говоря, талантливой педработы. Без них (но не только) создать самоорганизующееся детское сообщество не удастся никому.

Тезис об обязательности любви учителя к детям очень расплывчат, неконкретен. Ясно, что тот, кто, как герой одной пьесы-сказки Е.Шварца, «...с детства ненавидит детей», не может быть воспитателем: ему это самому неинтересно и противно. Поэтому, конкретизируя тезис о любви, мы говорим, что учителю должно быть и интересно, и приятно работать с детьми. Это любовь к делу своему. Каждодневное отношение воспитателя к каждому ребенку должно основываться на его способности уважать личность ребенка-человека. И давно замечено, что дети тоже больше всего уважают (любят) увлеченного делом (работой с ними) учителя-воспитателя.

Уважение к личности ребенка - его мнению, его чувствам, взглядам, желаниям и стремлениям - это профессиональная обязанность педагога. Но возникает вопрос: а как же можно уважать неразумную мысль, глупенькое мнение, опасное, вредное желание? Этот вопрос (ответ на него) связан с особым качеством педагога, воспитателя, без которого он профессионально несостоятелен: человеку, работающему с детьми, требуется

Педагогическое милосердие
В самом деле: уж если взрослые серьезные люди, все, кроме минеров, требуют себе право на ошибку, то как же можно лишить такого права детей? Да они просто «обязаны» во всем и всегда ошибаться! А вот мы, воспитатели, права смеяться над ними, язвить, грубить, ругать... - мы такого хамского права не имеем.

«Мы товарищи детей» - таков был девиз в работе у известного советского деятеля народного образования Т.С.Шацкого. И это не было просто красивой фразой: уважать, а значит учитывать мнения и желания детей - это была принципиальная позиция в работе. (Шацкий Т.С. «Работа для будущего», Просвещение, 1989 г., стр. 76-77).

Но уважать мнения - вовсе не значит всегда соглашаться с ними, идти на поводу желаний детей, «боготворить» их ребячество. Это лишь значит, что надо считаться с мнением детей, не позволять себе пренебрежительного к нему отношения, не отвергать его с порога как заведомо глупое, к делу непригодное. Это бережное отношение к мыслям и чувствам ребенка.

Вот учительница сообщает классу, что скоро они пойдут в туристский поход. В первую очередь она подробно говорит о целях и задачах похода, о краеведческом задании классу, о том, что ребята-шестиклассники должны будут изучить исторические события, произошедшие на территории их родного края, собрать материалы о революционных, боевых и трудовых подвигах народа и т.д. Эта работа призвана «расширить и углубить» знания учащихся, воспитать в них чувство патриотизма.

Весть о походе ребята восприняли с радостью, но о задачах слушали учительницу молча и как-то отстраненно. А потом ученик Коля поднял руку:
- Марьиванна, а картошку на костре можно мы будем печь?

Вопрос прозвучал робко, с какой-то настороженностью: чует Коля, что получит отказ, а то и выволочку - ведь он влез в высокие материи, в патриотическую работу с низменным интересом к печеной картошке.

Нет, сам он, да и другие ребята вовсе не против краеведческой работы, изучения памятников. Дети принимают официальные установки как «обязаловку», но хочется им совсем другого. Что делать, интересы многих пока ограничиваются такими «примитивами», как печенье картошки, уженье рыбы, лазанье по деревьям или склонам холмов. Учительница зовет учеников к высоким благородным целям, а у них на душе «низменные», «позорные» побуждения.

Но наша Мария Ивановна быстро смекнула: «Ага... Вот еще один из многих мотивов, побуждающих ребят к походу, и его надо использовать. Его можно «обыграть» - устроить конкурс, а я еще и беседу проведу о разных способах термической обработки продуктов питания... Это тоже полезно знать».

- Да, Коля, - отвечает она, - конечно, будем и картошку печь... Хорошо, что ты напомнил об этом... Но только к этому надо подготовиться...
И началась конкретная живая работа.

Вот так учитель не оттолкнул от себя, от дела, а сам оттолкнулся от мнения, от желаний ребят и принял их интересы в свой педагогический арсенал. Вот это и есть черта педагогики сотрудничества - учитель уважает, слушает ученика, а тот (хоть и неосознанно) дополняет формы и методы работы учителя.

Конечно, на «педагогической грядке» произрастает не одна лишь неразвитость ума и души, есть там и испорченность - лентяи, эгоисты, шкодники, юные хамы и прочая сорная «растительность». И нередко воспитатель сталкивается с такими сложными случаями, что у него опускаются руки, он позволяет себе унизиться до «конфронтации» с учеником, самоустраниться от влияния.

Вот здесь и должно проявиться еще одно важное качество таланта воспитателя - терпеливость, выдержка, терпимость. В этих трудных случаях не должно быть утрачено педагогическое милосердие, но оно должно быть наступательным.

Ни о какой талантливой работе не придется говорить, если воспитатель позволит себе внутренне «вычеркнуть» трудного из своего, как теперь говорят, педагогического пространства («Я ничего с ним не могу сделать, это выше моих сил»). «Вычеркнутый» трудный никуда не денется - останется в напряженном поле воспитательного взаимовлияния членов коллектива. Надо постоянно помнить об особом характере нашей работы: педагог не один трудится над выточкой характеров своих воспитанников; одновременно с ним на каждого воздействует великое множество других «агентов влияния». Одни помогают, другие постоянно портят то, что нами сделано. Та же Мария Ивановна, когда она в другой раз займется Колей на предмет расширения круга его интересов, наполнения их глубоким содержанием, может вдруг обнаружить, что в этом направлении кроме нее уже поработали другие: Коля стал грубым, потянулся к сигаретам и т.п.

Итак, любить детей - значит восхищаться тем вероятным результатом, которого добиваемся, заранее предвкушать, какие интересные и какие счастливые получатся люди из наших воспитанников. Это чувство, питаемое верой в свои возможности, в хороший итог наших трудов, сродни чувству художника, который только приступает к работе над задуманным полотном. Вот он нанес рисунок на полотно и сделал так называемый подмалевок - наложил примерно первый слой краски. Для зрительского глаза на полотне ничего нет - мазня мазней. Чем тут можно восторгаться? От чего трепетать? Но художник ликует, радостно спешит - за этой «мазней» он видит свое самое лучшее в жизни творение и он уже заранее влюблен в него.

Основанием педагогики милосердия является уважение педагогом человеческого потенциала ребенка, т.е. такой подход, когда его оценка личности ребенка рождается не от того, что в ней есть сегодня (или чего сегодня еще нет), а от видения желаемой и возможной перспективы развития характера, взглядов, отношений и т.д. Пусть в характере воспитанника еще только проклевываются крошечные росточки добрых, хороших качеств, пусть вокруг них пока еще буйствуют «сорняки» - воспитатель удалит их с корнем, поможет этим росткам выстоять, развиться, окрепнуть. Педагогика милосердия диалектична.

Со-мнение
Дети живут своей особой внутренней жизнью. Успешными будут усилия того педагога, который проникнет в эту тайную жизнь детей - сумеет стать участником этой жизни (выражение С.Т.Шацкого).

Стать участником (соучастником!) «тайной» жизни детей - вот в чем «фокус». А мы, как правило, делаем наоборот - тянем детей в чуждую для них «запрограммированную жизнь» по выполнению каких-то непонятных им педагогических задач.

И дети легко усваивают этот «курс наук» взрослой жизни. Спросите юных туристов, чем им понравился турпоход, и каждый второй заученно ответит: «Мы узнали много нового и интересного», «была очень красивая природа», «мы отлично отдохнули, закалились», «в походе мы приобрели патриотизм» и т.п. Почти все они хорошо знают «правильные» ответы на наши вопросы, понимают, что учитель хочет услышать от них, и ловко подыгрывают ему. Редкий и совсем уж наивный школьник (еще не испорченный неискренностью) даст «неправильный» ответ, типа того, что «...мы здорово прыгали на песчаном откосе...» или про ту же печеную на костре картошку, про купание в реке, скатывание на лыжах с гор или «обожрачку» на малинниках, черничниках - про простые («примитивные») радости.

Большинство городских детей уже в ранние школьные годы, уступая велениям официальной педагогики, утрачивают естественную искренность - важнейшее человеческое качество. И на всю жизнь в них закрепляется фальшь в отношении к людям, к делу, к чувствам и идеалам.

Толковых воспитателей отличает именно то, что они начинают работать и строить свои взаимоотношения с коллективом детей, исходя не из педзадач школы (государства), а отталкиваясь от мыслей, желаний самих детей. Какими бы «ужасными» - низменными, примитивными, несерьезными и даже рискованными - ни были эти помыслы и побуждения детей, надо исходить из них. Ибо они - реальность дня. А цели и задачи - отдаленные во времени ориентиры, которых мы, неизвестно, достигнем ли, хотя и стремимся к ним. Во всяком случае, путь к этим целям лежит через «ухабы» и «топи» сегодняшнего уровня развития интересов наших детей.

Я сознательно в заглавии написал «сомнение» через черточку, чтобы подчеркнуть, что у этого термина два значения и оба важны для педагога-воспитателя.

Первое значение - критическое отношение к собственным мнениям и выводам. Как всякому профессионалу, учителю полезно следовать девизу Карла Маркса - «Подвергай все сомнению». Подвергать все сомнению вовсе не означает быть скептиком, проявлять нерешительность, не доверять самому себе. Девиз Маркса продуктивен. Смысл его равнозначен народной мудрости - «семь раз отмерь, потом отрежь». В геодезии существует, например, даже специальная строго научная теория ошибок измерений, из которой следует тот же вывод - каждое измерение должно быть повторено дважды и трижды. Только так можно избежать грубых просчетов и свести так называемые средне-квадратические ошибки к минимуму.

Немало людей страдают, так сказать, «одноразовым мышлением»: какая мысль первой зародилась у них в голове, та и кажется им единственно верной, и она же блокирует всякую иную мысль. Когда такое мнение имеет вид простой оценки чего-либо, не влекущее к действию (а разве лишь к передаче его другим людям - т.е. распространению), это полбеды, а когда оно имеет вид решения, влекущего действия, - опаснее. В этом случае особенно важно мнение свое перепроверить.

В учительской среде эта «одноразовость» мышления особенно распространена и опасна, т.к. продукт их умственных процессов постоянно сталкивается с аналогичным продуктом детей, который (естественно) значительно менее совершенен. Вот здесь и заложено второе значение термина «со-мнение».

Какие реакции возможны были (в принципе) со стороны учительницы Марии Ивановны в приведенном выше примере (когда ученик Коля спросил, можно ли будет печь картошку на костре во время похода по историческим местам)? Таких возможных реакций три:

Отрицательная - отказать, не принять мнение-предложение ученика (ответы типа «не пори чепуху», «еще чего выдумаешь», «мы не развлекаться едем» и т.п.)

Нулевая - отмахнуться, проигнорировать мнение-предложение (ответы типа «там видно будет», «посмотрим на твое поведение», «сядь, успокойся» и т.п.).

Положительная - одобрить, принять мнение-предложение (ответы типа «молодец, хорошая идея», «а как другие ребята считают?», «толковое предложение, я это упустила из виду» и т.п.)

Думаю, что совершенно ясно, какая из трех реакций учителя наиболее продуктивна для дела воспитания: первую можно применять только в исключительных случаях, вторую - никогда. Талантливого воспитателя отличает здоровое (продуктивное) чувство неуверенности в собственных мнениях, сомнение в том, верно ли он понимает детей, угадывает их побуждения, желания, и умение всегда прислушиваться к мыслям, мнениям, предложениям. Его отличает третий тип реакции на детские предложения.

Но на деле в школе господствует несогласие детей и учителей. Чаще всего только лишь готов проклюнуться росточек детской мысли, инициативы - его тут же втопчет в землю широкий педагогический каблук диктата.

Слушайте детей. Вникайте в их мысли, улавливайте их побуждения. А вникнув, уловив желания и мысли ребят, примите их как святую данность.

Домой